Можно ли избавиться от близорукости с помощью упражнений?
Действительно: можно ли вернуть хорошее зрение без очков, без контактных линз, без операций?
Как бы нам ни хотелось иметь полную ясность на этот счет, приходится признать, что пока однозначного ответа на этот вопрос просто не существует.
Скажешь: «Да, можно», — и это будет неправдой.
Скажешь: «Нет, нельзя», — и это тоже будет неправдой.
Официальная медицина упорно стоит на том, что близорукость неизлечима. Это надо понимать в том смысле, что ни в одном респектабельном научном журнале не описано ни единого достоверного случая исцеления. Но так ли всегда права официальная медицина? Разве она никогда не ошибается? Сомнения такого рода тем более оправданы, что официальная медицина знает про близорукость на удивление мало.
Прежде всего, ей ничего не известно о причинах возникновения близорукости. Нам говорят, что при близорукости глазное яблоко аномально растягивается в глубину, отчего сетчатка отодвигается от того места, где фокусируется четкое изображение удаленных предметов. Этим и объясняется расплывчатость зрения вдаль. Да, но весь вопрос в том, с чего это вдруг глазное яблоко начинает аномально растягиваться, в то время как, например, ушные раковины никогда подобным образом себя не ведут? Откуда возникает та сила, которая растягивает глазное яблоко?
Не зная этого, официальная медицина не только не умеет лечить близорукость, но даже не в состоянии предложить сколь-нибудь эффективных профилактических мер или хотя бы спрогнозировать течение болезни. Ребенок-школьник в один злосчастный день вдруг замечает, что ничего не видит с классной доски, и дальше ему только остается надеяться на авось, что его близорукость не будет прогрессировать слишком быстро и не зайдет слишком далеко.
Недаром такое положение дел многими воспринимается как совершенно неудовлетворительное. Вместе с тем, интернет сейчас просто завален огромным количеством всевозможных курсов, тренингов, лекций, статей, которые обещают всем желающим «гарантированно вернуть стопроцентное зрение» с помощью каких-нибудь простых упражнений. Ну, допустим это всё шарлатанство. Допустим, это просто мошенники, пользуясь нашим несчастьем, хотят переложить себе в карман наши денежки. Но ведь в том же интернете можно найти также рассказы явно неангажированных людей, которые свидетельствуют, что после определенных упражнений они стали видеть гораздо лучше. Например, что-нибудь в таком роде:
«Раньше я без очков не могла разобрать надпись над входом в магазин напротив моего окна, а теперь я ее хорошо вижу. Раньше я не видела номера автобусов, пока они не подходили вплотную к остановке, а теперь я различаю их уже от перекрестка.»
Иногда у таких рассказов бывают очень любопытные продолжения:
«Чувствую, что стала видеть явно лучше. Пошла провериться у окулиста. А он мне намерил, что зрение у меня упало еще на две диоптрии. "Ну, что, — спрашивает, — будем заказывать очки посильнее?" Это просто какой-то дурдом!»
Замечу, что если эта пациентка имела неосторожность признаться врачу, что улучшила себе зрение какими-то упражнениями, то и он, в свою очередь, принял ее, наверно, за сумасшедшую.
Так что же всё это значит? Кто же на самом деле сошел с ума?
На самом деле сумасшедших тут нет, а есть одно капитальное недоразумение, основанное на взаимном непонимании. Попробуем со всем с этим разобраться.
Начнем с самого простого. Несомненно, некоторая доля сообщений об улучшении зрения, доступных в интернете, объясняется тем банальным обстоятельством, что исходная степень близорукости была изначально диагностирована неверно, причем ошибка была сделана в сторону завышения. К сожалению, врачи-окулисты, которые ведут прием в наших поликлиниках, частенько не обладают в достаточной мере ни квалификацией, ни временем, ни добросовестностью. Например, к диоптриям истинной близорукости они вполне могут приписать еще диоптрии близорукости ложной, которая не имеет никакого отношения к растягиванию глазного яблока, а вызывается спазмом аккомодационной мышцы, отвечающей за наведение на резкость при переводе взгляда от удаленных предметов на близкие. Ложная близорукость лечится за несколько дней глазными каплями. Также без особого труда от нее можно избавиться и упражнениями на расслабление, только времени в этом случае потребуется несколько побольше — может быть, две недели, а может быть, и два месяца.
Все рассказы об улучшении зрения, доступные в интернете, можно условно разделить на два типа. К первому типу относятся те случаи, когда результата удалось достигнуть на удивление легко и быстро. Жил себе человек с очками на носу и не подозревал, что существуют какие-то «системы улучшения зрения». Но вот ему попадается в руки книжка с изложением одной из таких «систем», он снимает с носа очки, пробует делать упражнения, и буквально со следующего дня у него запускается процесс плавного восстановления зрения. Если близорукость у него совсем слабая, то он благополучно от нее избавляется. А если не очень слабая, то он скидывает две-три диоптрии, однако на этом процесс улучшения зрения останавливается, и никакие больше усилия к дальнейшему успеху не приводят. Есть все основания полагать, что как раз таким образом избавляются не от истинной близорукости, а от ложной.
Улучшение зрения второго типа проходит по совсем другому сценарию. Оно происходит не плавно, а через скачкообразные, кратковременные периоды повышенной четкости, называемые в народе проблесками. На проблесках следует остановиться, пожалуй, поподробнее, тем более что официальная медицина этого явления не знает и не признает.
Не знаю, может быть, в специализированной офтальмологической литературе всё написано иначе, но в популярных книжках говорится, что близорукий глаз подобен фотоаппарату, который не навели на резкость. Лучи от отдаленных точек фокусируются не там, где надо, и от этого каждая точка расплывается в смутное пятно. В действительности же близорукий глаз видит несколько по-другому.
Картина удаленных предметов в близоруком глазу не столько расплывается, сколько расслаивается. Глаз видит множество изображений-слоев, наложенных друг на друга. Яркость каждого отдельного слоя существенно ниже, чем у всей картины в целом, а четкость — гораздо выше. Некоторые слои даже могут быть идеально четкими. Этот эффект лучше всего заметен на резких контрастных переходах, например, при рассматривании зажженной свечи в темной комнате (рис. 1-3). Очень легко «расслаиваются на полосы» антенны, мачты, столбы, провода (на фоне неба). Хорошо также «слоятся» в темноте светодиоды, из которых делают индикаторные лампочки на бытовых приборах. Оптимальное расстояние до контрастного предмета, на котором слоение становится особенно явным, зависит от степени близорукости.
Рис. 1. Так воспринимает свечу здоровый глаз и хорошо сфокусированный фотоаппарат.
Рис. 2. Такое изображение дает расфокусированный фотоаппарат.
Рис. 3. Приблизительно так видит близорукий глаз.
Рис. 4. Пример проблеска очень хорошего качества. Обычно картинка при проблеске представляет собой некоторый промежуточный вариант между рис. 3 и рис. 4.
Примечательно, что «слои», на которые разбивается изображение при близорукости, не являются какой-то строго фиксированной данностью. Их число и взаимное расположение можно отчасти менять. Фактически небольшие изменения в структуре слоев происходят при каждом моргании. Если вместо моргания сильно зажмуриться (после чего резко открыть глаза и больше не моргать), то слои перераспределяются самым радикальным образом. В результате этого, зрение после зажмуривания, как правило, значительно ухудшается, но, чтобы его восстановить до обычного уровня, достаточно просто мягко моргнуть. (Кстати, у людей с нормальным зрением от сильного зажмуривания тоже появляются слои и ухудшается зрение, и это состояние также моментально снимается мягким морганием.)
Понятно, что никто не заинтересован в ухудшении зрения. Я рассказываю об эффекте, вызываемом зажмуриванием, только для того, чтобы читатель, даже если у него идеальное зрение, легко и быстро мог проверить этот эффект на себе и лучше понять, о чем тут речь.
Вся штука в том, что в результате перераспределения слоев зрение может не только ухудшиться, но и улучшиться. Случается такое, что какой-то один центральный слой становится особенно ярким и четким, в то время как остальные слои бледнеют и смещаются на периферию (рис. 4). Это и называется проблеском. Именно это явление играет центральную роль во многих «системах восстановления зрения».
Поскольку «серьезная наука» не интересуется ни слоением, ни проблесками, мы ничего не знаем о том, что за ними стоит и какова причина их возникновения. Мы могли бы приписать эффект слоения, например, каким-нибудь неровностям роговицы. Но тогда почему все эти неровности не мешают близорукому глазу, когда он рассматривает предметы вблизи, в зоне ясного зрения? Мы можем только гадать, какие изменения происходят с глазом в результате зажмуривания. Может быть, зажмуривание способствует повышенному слезоотделению? Или, наоборот, выдавливает слезную пленку с поверхности роговицы? Или происходит какое-то смещение глаза в его орбите, или имеет место его небольшая деформация? А каков механизм проблеска?
Не дожидаясь помощи серьезной науки, многие энтузиасты-любители пытаются самостоятельно найти способы вызывания и удержания проблесков. Кое-какие закономерности уже удалось уловить.
Безусловно, решающим условием для получения проблесков является отказ от ношения очков и контактных линз. Поначалу вокруг всё будет расплываться, но через несколько дней начнут вырисовываться отдельные слои, и тогда появятся проблески. Далее, очень важно пребывать в хорошем расположении духа. Не должно быть никакой спешки, стрессов. Нужно просто наслаждаться жизнью и спокойно созерцать мир таким, каким он предстает перед глазами. Существенным подспорьем является яркое освещение. Обычно первые проблески приходят во время неспешной прогулки в яркий солнечный день.
В большинстве случаев проблеск наступает после моргания и продолжается до следующего моргания. Так, собственно, и должно быть, потому что моргание всякий раз перераспределяет слои по-новому. Проблема, однако же, в том, что проблеск сколь-нибудь приличного качества не удается, как правило, вызвать произвольно. Проблески приходят в совершенно непредсказуемые моменты, а вовсе не тогда, когда человек хочет, например, рассмотреть номер проезжающей мимо маршрутки. И уж тем более никак не может положиться на проблески школьник или студент, которому требуется много и быстро переписывать с доски.
(Надо прямо сказать, что эффект проблесков бессовестно эксплуатируют всякого рода шарлатаны-целители, которые проводят недельные курсы по восстановлению зрения. В первый же день занятий они заставляют слушателей отказаться от очков и контактных линз. Уже только из-за этого к концу недели у многих учеников начинают спонтанно появляться проблески, причем совершенно независимо от того, какие упражнения они делают и какие лекции выслушивают. Принимая эти проблески за начало обещанного восстановления зрения, ученики приходят в полный восторг и в таком восторженном состоянии разъезжаются по домам, чтобы дальше уже самостоятельно продолжать заниматься по «чудотворной системе исцеления». Дальнейшего прогресса, однако, не происходит. Через некоторое время ученики забрасывают свои занятия, от которых всё равно нет толку, и снова достают позабытые было очки и контактные линзы, но в постигшей неудаче винят исключительно себя, а никак не целителя, о котором они продолжают распространять восторженные отзывы.)
И всё же, некоторым людям удается каким-то образом «приручить» проблески, так что проблесковое зрение становится у них практически постоянным. Известны, например, случаи, когда люди с «официальной» близорукостью вплоть до минус пяти — минус шести диоптрий без проблем могут водить машину. У меня была возможность связаться с несколькими такими людьми и порасспрашивать их, что именно они делали для «приручения» проблесков. Никакой закономерности в их ответах мне уловить не удалось. Разве что возьмусь утверждать, что тут прежде всего важен положительный настрой, решимость, а делать или не делать какие-либо упражнения — это как будто существенной роли не играет.
Похоже, что научиться проблесковому зрению — это как научиться шевелить ушами. Тут главное уловить какое-то особое ощущение, которое, однако же, нельзя выразить словами. Тот, кто это умеет, не в состоянии передать своего умения другому человеку. Впрочем, глаза у разных людей устроены немножко по-разному, и нельзя исключить, что какая-то анатомическая особенность выступает в качестве обязательной предпосылки успеха.
Между тем, ни для кого не секрет, что люди с одинаковым количеством диоптрий могут в реальности видеть очень по-разному. Собственно, количество диоптрий — это оптическая сила линзы, которую надо приставить к глазу, чтобы он стал хорошо видеть вдаль. Как известно, линза отрицательной оптической силы −D диоптрий, создает мнимое оптическое изображение бесконечно удаленных предметов на расстоянии 1/D метров от глаза. Если у человека «точка слоения» находится как раз здесь, то есть на этом расстоянии он видит еще хорошо, а более отдаленные предметы начинают у него расплываться (слоиться), то, значит, степень его близорукости как раз и равна −D диоптриям.
Если глаз уподобить фотоаппарату, то по формулам геометрической оптики несложно рассчитать, при какой степени близорукости человек должен был бы переставать различать буквы «Ш» и «Б» в верхней строчке проверочной таблицы Сивцева, находясь от нее на стандартном расстоянии 5 метров. (Это соответствует падению остроты зрения ниже 10%.) Оказывается, согласно фотоаппаратной модели глаза, эта степень близорукости равна −1,5 диоптриям. В реальности же, многие близорукие люди прекрасно видят буквы «Ш», «Б» и при минус двух, и при минус трех, и при минус пяти диоптриях. В литературе описан даже случай, когда человек с близорукостью −12 диоптрий видел без очков целые 3 строчки проверочной таблицы!
Как такое может быть? Теоретического объяснения, основанного на законах оптики, мы не знаем. А с точки зрения чистой эмпирики, всё дело, очевидно, в слоистости зрения. Близорукость в −12 диоптрий означает, что «точка слоения» расположена в 1/12 метра от глаза (то есть в 8,3 сантиметрах). Когда рассматриваемый предмет удаляется от глаз на чуть большее расстояние, человеку видится, что от основного изображения предмета отделяется первый «дочерний» слой. В большинстве случаев с увеличением расстояния слои всё больше дробятся и множатся, и поэтому предмет становится виден всё хуже и хуже, однако ж не так плохо, как если бы глаз был фотоаппаратом (рис. 2-3). Но при «проблесковом» зрении может случиться так, что отделившийся «дочерний» слой превращается лишь в легкую дымку, которая мало влияет на остроту зрения, а основной слой остается более или менее четким (рис. 4). Вот и получается, что хотя диоптрий много, вдаль можно видеть вполне прилично.
По всей вероятности, в некоторых случаях люди добиваются улучшения зрения вдаль за счет такого перераспределения слоев, при котором зрение вблизи несколько ухудшается, так что расстояние до «точки слоения» становится меньше прежнего. Когда такой пациент приходит на прием к окулисту, тот, определив по рефрактометру, что число диоптрий увеличилось, приставляет к глазам соответствующие более толстые линзы и убеждается, что пациент в них видит проверочную таблицу на все 100 процентов. Далее, для контроля он приставляет к глазам пациента чуть более слабые линзы — такие, которые создают оптическое изображение проверочной таблицы чуть дальше «точки слоения». А здесь-то как раз «дочерний» слой гуще всего. Нижних строчек таблицы пациент уже разобрать не может. В результате, по всем правилам врачебного искусства, окулист предлагает пациенту выписать новые, более сильные очки. Тут никто не сходил с ума. Просто «проблесковое» зрение не так уж часто встречается. Оно не попало до сих пор в учебники, по которым учатся офтальмологи.
Какие же отсюда следуют выводы?
Прежде всего, следует отметить, что обе стороны, по-видимому, правы. Правы и окулисты, когда утверждают, что истинная близорукость, измеренная в диоптриях, лечению не поддается. Правы и пациенты, уверяющие, что, несмотря на свою близорукость, смогли всё же существенно улучшить зрение. Вся загвоздка в том, что врачи и пациенты, к великому сожалению, говорят на разных языках и не хотят понимать друг друга.
Далее, надо признать, что существующие «системы восстановления зрения» обладают двумя вопиющими недостатками. Во-первых, все сколь-нибудь значительные стабильные успехи, достигаемые их последователями, не носят массового характера, а напротив, являются исключительными, единичными случаями. Во-вторых, даже эти редкие успехи не являются полными: острота зрения, которой удается добиться ценой отказа от очков и контактных линз, всё же существенно уступает остроте зрения в очках или контактных линзах.
Тем не менее идея «восстановления зрения с помощью упражнений» остается очень популярной. Всё-таки гораздо приятнее осознавать себя самодостаточным человеком (пусть даже с неидеальным, «проблесковым» зрением), чем калекой, на всю жизнь привязанным к «оптическим костылям» и зависящим от врачей, которые эти «костыли» прописывают. Недаром проблески часто сопровождаются приливом хорошего настроения, доходящего чуть ли не до эйфории. Напротив, посещение окулиста очень способствует появлению депрессивного состояния. (Уж не знаю, насколько эти соображения принимаются во внимание официальной медициной.)
Помимо чисто душевного комфорта, «упражнения по восстановлению зрения» могут также принести вполне осязаемые практические выгоды. По разным причинам, далеко не все близорукие люди пользуются такими очками или такими контактными линзами, которые обеспечивают стопроцентную коррекцию. В одних случаях полная коррекция вообще невозможна, а в других — сопровождается ощущением дискомфорта и головными болями. Детям школьного возраста стопроцентная коррекция часто не показана из-за повышенного риска прогрессирования близорукости. Старые люди при полной коррекции зрения вдаль могут испытывать трудности при чтении вблизи из-за утраты способности к аккомодации. Во всех этих случаях навык «проблескового» зрения оказался бы отнюдь не лишним.
Следует также принять во внимание, что близорукость часто сопровождается астигматизмом, при котором «слоение» зрения происходит не равномерно во все стороны, а преимущественно вдоль какого-то одного направления. Представляется в высшей степени правдоподобным, что от астигматизма можно благополучно избавиться с помощью перераспределения «слоев», которое происходит при проблесковом зрении.
Наконец, нельзя забывать о том, что неприятности, проистекающие от близорукости, далеко не ограничиваются нечеткостью зрения. Среди этих неприятностей не последнее место занимает повышенная утомляемость от всякой деятельности, требующей зрительной нагрузки. Нередко случается, что при работе за компьютером у близорукого человека быстро начинают болеть глаза, а затем и голова. Для разрешения такого рода проблем «упражнения для глаз» представляются совершенно незаменимыми.
Остается пока неясным, являются ли «системы восстановления зрения» сколь-нибудь эффективными для профилактики близорукости и для предотвращения ее прогрессирования.
Поскольку официальная медицина такими «системами» не интересуется, они фактически отданы в руки предприимчивым людям, делающим на этом бизнес. Приходится признать, что от таких бизнесменов есть не только вред, но и польза. С одной стороны, эти самозваные целители бессовестно врут, когда завлекают к себе клиентов, обещая им полное восстановление зрения. Тем самым дискредитируют само понятие «упражнений для улучшений зрения» — особенно в глазах людей думающих и образованных. Но с другой стороны, худо-бедно они знакомят с этим кругом идей всё больше и больше народу. В конце концов, если бы не они, что бы мы вообще знали о резервах нашего зрения? Не станут же, в самом деле, рассказывать нам об этом врачи в поликлиниках.
Рекомендуем к прочтению: http://nekin.info
